Марья Егоровна Викентьева ("Обрыв")

Смотри также Литературные типы произведений Гончарова

— Мать Николая Андреича; "почти молодая женщина, лет сорока с небольшим"; была "такая же живая и веселая, как он, но с большим запасом практического смысла. Между ею и сыном была вечная комическая война на словах". "Они спорили на каждом шагу, за всякие пустяки, — и только за пустяки. А когда доходило до серьезного дела, то М. Е. другим голосом и другими глазами, нежели как обыкновенно, предъявляла свой авторитет" и ставила на своем. Между М. Е. и сыном происходил "видимый разлад и существенная невидимая гармония". Они спорили между собою "с утра до вечера, с промежутками громкого смеха. А когда они были уж очень дружны, то молчали, как убитые, пока тот или другой не прервет молчание каким-нибудь замечанием, вызывающим непременно противоречие с другой стороны". Сына М. Е. звала "Николкой" и "волчонком", и если уступала ему в чем-либо, так "с бою, и притом самого упорного и горячего"; она раньше сына разобралась насчет его чувств к Марфиньке" и "молча", про себя, давно все обдумала, взвесила, рассчитала — и решила, что эта свадьба — дело подходящее". Однако, когда сын заявил, что хочет жениться, М. Е. приняла это известие насмешливо и велела созвать людей: "Зови всех людей: Николай Андреич помешался!" Рассердилась и "начала в волнении ходить взад и вперед по комнате"; сдалась только "после одного из самых бурных разговоров". — "Еще что Татьяна Марковна скажет!" — говорила М. Е. "раздражительно, как будто с досадой уступая". После объяснения с сыном она всю ночь "со страху не спала": "сердце ее чуяло беду". Ее страшило, как взглянет Татьяна Марк. на поспешное объяснение сына с Марфинькой"; во время торжественного "сватовства" не выдержала тона и положила конец "церемонии и сватовству". — "Где им было занимать мудрости, ведь не жили совсем, оправдывает она Марфиньку и сына пред Татьяной Марковной; предложила ей, после свадьбы "отпустить детей в Москву, в Петербург и даже за границу", но не возражала, когда бабушка восстала против этого "нового распутства", решительно заявив, что "не отпустит Марфиньку, пока жива".